Топливо.

Значительное повышение цен на дрова и полный хаос в торговле ими, обрекало большую часть киевского населения на ужасные страдания от холода и голода, поскольку для приготовления пищи так же требовались дрова. Приобретение их на складах, даже при наличии необходимой денежной суммы, было сопряжено с определенными трудностями.

Во-первых, пиленные и рубленые дрова отпускались в количестве – два пуда на одного покупателя, но и для получения такого малого количества дров необходимо было выстоять многочасовую очередь, иногда совершенно безрезультатно.

«Господин редактор! На прошлой неделе моя мать отправилась на дровяной склад на Софийской площади и, простояв несколько часов ничего не добилась. Сегодня я отправился сам на этот склад и, после долгих мытарств мне удалось уплатить деньги за 1 / 6 кубической сажени, но дров я все-таки не получил. Обратившись с квитанцией к лицу, ведавшему отпуском этих шестых сажени, получил в ответ, что дрова мне будут доставлены не ранее, как через неделю, ибо не имеется подвод. Я видел там плачущих женщин, которые уже неделю назад уплатили деньги, но дров до сих пор не получили. Долго ли город будет издеваться над населением?…».

Во-вторых, стоя во всевозможных очередях при весьма значительных морозах и полном отсутствии в том году на улицах Киева, обычно зажигаемых при такой погоде костров, которых не было даже у дровяных складов, жители города подвергали себя риску получить серьезное обморожение. Сообщения о таких случаях стали появляться в киевской прессе все чаще и чаще.

«В морозные дни очереди положительно делаются опасными для жизни обывателей.

В ночь на вчерашнее число чуть-чуть не замерзла в «хвосте» (так в то время киевские острословы называли живую очередь) прислуга Екатерина Скочевская, 21 год, проживающая в доме № 1, по Георгиевскому проулку.

Скочевская в числе других прислуг, около 3 часов ночи стала в очередь к мясной лавке, чтобы одной из первых попасть в нее.

Так как было очень холодно, прислуги прижались друг к дружке, чтобы согреться.

Когда лавку открыли и «очередники» хлынули в нее, Скочевская закачалась вдруг и упала.

Поднялся переполох.

Скочевскую доставили в ближайшую аптеку, где ее с большим трудом привели в чувство, а затем отправили на станцию скорой помощи.

Оказалось, что Скочевская окоченела от холода до такой степени, что даже лишилась чувств. По заключению врача, через полчаса Скочевская могла совсем замерзнуть.

Со станции скорой помощи Скочевская была отправлена на квартиру».

Во время войны цена кубической сажени дров менялась следующим образом:

В 1914 году – 18 рублей 50 копеек – 20 рублей 50 копеек;

В 1915 году – 22 рубля – 32 рубля;

В 1916 году – 30 рублей – 39 рублей;

В начале 1917 года – 75 рублей.

Здесь следует отметить, что минимальная заработная плата в это время в среднем составляла около 40 рублей.

Дровяной кризис серьезно обеспокоил владельцев киевских бань: Михельсона, Бородина и Полякова. Они обратились к главному начальнику киевского военного округа со следующей просьбой:

«В виду недостатка дров мы несколько дней тому назад принуждены были закрыть 3-й класс, а в ближайшем будущем и остальные два класса, если город не выдаст нужное количество дров. А потому, покорнейше просим содействия – так как бани для населения являются предметом первой необходимости».

По той же причине прекратили функционировать или оказались под угрозой закрытия некоторые киевские учреждения. Например, закрылись клиники университета: терапевтическая – профессора Образцова, хирургическая – профессора Волковича, гинекологическая – профессора Брюно и глазная – профессора Шиманского.

Холод ощущался в казенных и общественных учреждениях, лечебных заведениях и больницах, учебных аудиториях университета и киевских институтов, классах гимназий, реального училища и частных школ, арендовавших помещения в жилых домах, то есть практически во всех зданиях с печным отоплением. Не поддержание надлежащей температуры в основном было связано либо с иссякшими запасами дров либо со значительными затруднениями в их приобретении. От холода также страдали и обитатели квартир в отапливаемых подобным образом доходных домах.

«Главный начальник киевского военного округа генерал-лейтенант Н.А. Ходорович приказал подвергнуть за не отопление квартир штрафу в размере 3.000 рублей домовладельца В.Н. Гельда (Михайловский переулок, 9), с предупреждением, что в будущем, при поступлении на него жалоб о нарушении обязательного положения о поддержании должной температуры в помещениях его дома, В.Н. Гельд будет подвергнут на 3 месяца тюремному без замены денежным штрафом».

Но применение даже таких строгих мер ни коим образом не могло положительно повлиять на сложившуюся в отопительном деле ситуацию.

В том же 1917 году в городе уже существовало немало домов с центральным отоплением, поддержание должной температуры в которых так же требовало немалого количества топлива.

«В связи с отопительным кризисом и в целях распределения топлива, канцелярией районного уполномоченного по минеральному топливу собраны статистические данные о количестве домов в Киеве с центральным отоплением.

Всего в Киеве 337 владений, в которых числится 464 дома с центральным отоплением.

Из них с водяным отоплением 289, паровым 106, пароводяным 36 и воздушным 33 дома.

Большая часть домов с центральным отоплением расположена в районе Старокиевского участка, где имеется 152 дома.

Что касается минерального топлива, то в 1915-1916 отопительный сезон на дома было израсходовано: антрацита – 551.000 пудов, каменного донецкого угля – 1.338.000 пудов, дров – 1.335.000 пудов, кокса – 7.481 пуд и нефти – 2.115 пудов».

В январе городские власти установили новую, фиксированную стоимость керосина, которая впрочем, была значительно меньше уже существующих в то время в реальной жизни цен.

«…в розничной продаже:

Из лавок – 11 копеек за фунт;

Со складов – 4 рубля за пуд.

В оптовой продаже:

От 1 до 10 пудов – 3 рубля 80 копеек за пуд;

От 10 пудов и выше – 3 рубля 35 копеек за пуд».

Продукты.

Необычайно снежная и морозная зима существенно повлияла не только на снабжение Киева дровами, углем, керосином и прочим топливом, но и на регулярность поставок зерна, мяса, овощей и других жизненно необходимых продуктов. Кроме того, эти поставки значительно сократились, поскольку снабжение армии было для поставщиков во много раз прибыльней.

И все же продукты питания в Киеве имелись, но их стоимость, кажущаяся нам сегодня весьма незначительной, в начале 1917 года, была для киевлян, можно сказать катастрофической.

«…Цены на хлеб у частных продавцов повысились в течение нескольких дней до 12 копеек за фунт, а у перепродавцов – в бакалейных лавках даже до 15 копеек. Легче с белым хлебом, недостаток которого все же чувствуется в Киеве. Расценки такого хлеба сейчас таковы:

16–20 копеек калач,

8–9–10 копеек (полное «усмотрение») французская булка,

9 копеек молочная,

10 копеек шведские, так называемые кисло-сладкие булки…

Необходимые для печения хлеба и булок продукты на киевском рынке сейчас расцениваются следующим образом:

Первосортная мука до 32 рублей за 5-ти пудовый куль (при твердой цене на нее в 21 рубль), в лавках – 15–21 копейка за фунт, и продают ее в ограниченном количестве – не более 5 фунтов одному покупателю;

Яйца – 1 рубль 20 копеек – 1 рубль 50 копеек за десяток;

Масло – 2 рубля 60 копеек – 3 рубля 50 копеек за фунт;

Молоко – 10–14 копеек стакан (кстати, другие молочные продукты: творог от 35 копеек (соленый) до 65 копеек за фунт (свежий), сметана 55–80 копеек фунт)….

…свинина… снова появилась на киевских базарах, но почему-то по повышенной цене, вместо 60–65 копеек за фунт.

При таком недостатке мяса сильно повысились цены на птицу и рыбу:

Куры продаются сейчас по 4–6 рублей;

Гуси по 6–9 рублей;

Индейки от 10 рублей;

Поросята от 10 рублей.

Заяц по 4–6 рублей.

Рыба расценивается так:

Свежая щука, судак, карп – от 70 копеек до 1 рубля 10 копеек за фунт;

Малосольный карп, судак – от 45 копеек (в продовольственных лавках) до 70 копеек;

Навага – 1 рубль за фунт;

Осетр – 2 рубля за фунт.

Бешеные цены стоят на рыбные «деликатесы»:

Черная икра – 9–14 рублей за фунт;

Красная икра – 2 рубля 40 копеек – 3 рубля 50 копеек за фунт.

Киевские колбасники, владельцы паштетных остаются вне сферы действия мясного кризиса. Различных колбас, кореек, ветчины у них на прилавках вдоволь даже в мясопустные дни, но по чрезвычайно повышенным, конечно ценам.

Для полноты картины нынешнего положения приводим еще цены на овощи:

Картофель – 8 копеек за фунт;

Капуста – 20 копеек за головку;

Лук от 5 копеек за фунт;

Морковь по 2 копейки за корешок.

В магазинах на эти продукты цены значительно выше.

Весьма дороги фрукты как местные, так и заграничные:

Яблоки от 1 рубля 50 копеек за десяток;

Лимон от 35 копеек штука;

Апельсины от 49 копеек за штуку».

В январе 1917 года пуд подсолнечного масла стоил 32 рубля. В феврале установленная продуктовой комиссией цена составила 40 рублей за пуд. Реально же фунт подсолнечного масла в Киеве продавали по 1 рубль 20 копеек – 1 рубль 40 копеек и даже 1 рубль 50 копеек.

Житний базар. Фото начала ХХ столетия.

«Наблюдавшееся в последнее время в Киеве отсутствие молока, а так же все усиливающаяся фальсификация его достигла небывалых размеров. Факты эти принимают настолько грозный характер, что требуют к себе самого серьезного отношения.

– В беседе с нами по этому поводу городской ветеринарный врач Королев высказал по этому поводу следующее:

– Если широкая публика думает, что она пьет в настоящее время молоко, то это не больше как печальное заблуждение. Молока, в настоящем смысле этого слова в Киеве почти нет. Конечно, нельзя принимать в расчет тех счастливцев, которые имеют возможность держать своих коров и потреблять, так сказать, домашний продукт. Во всех остальных случаях публика пьет не молоко, а сырую забеленную и нездоровую воду. Фальсификация молока за последние два года в Киеве приняла такие огромные размеры вследствие целого ряда весьма глубоких причин. Конечно, главная из них, это уменьшение количества коров на городских фирмах. Статистика, наука точная, указывает нам, что количество коров уменьшилось ни больше, ни меньше как на 65%. Между тем потребность в молоке не уменьшилась, а наоборот увеличилась в два – три раза. Вот тут-то и коренится главная причина небывалой фальсификации молока…».

На чем только не зарабатывали в то время киевские «коммерсанты». На муке и конфетах, на дровах и «резиновых изделиях», на чернилах и дамских подвязках.

В декабре 1916 года в Киеве появилось контрабандное замороженное мясо темного цвета. Это была конина. Ловкие дельцы «вырабатывали» ее из купленных по минимальной цене ни на что не годных, старых кляч, а для облегчения сбыта такого «товара», распустили слух о прибытии в Киев большого транспорта с «сибирским» мясом. Как ни странно, но это мясо, названное киевскими острословами «газелью заморской» продавалось по 75–90 копеек за фунт, и было достаточно популярным у населения.